Искупление Дабира - Страница 28

Он уже хочет идти, но даи-худжжат спокойным жестом останавливает его:

-- Чего не рассказал ты мне, рафик?

Вздрагивает он, как пойманный на нечистом, и опускает глаза. Потом переводит дыхание и говорит все о той женщине, что была с ним в другом мире. Здесь он увидел ее сегодня, среди гябров, и не знает, что подумать об этом. Устад молчит, глядя куда-то мимо него. Тогда сам он заглядывает в глаза учителя и видит в них печаль.

* ГЛАВА ШЕСТАЯ *

I. ВАЗИР

О казнях, хатибах, мухтасибе и успешности их дел... О раэузнавании о делах амиля, казня, шихне, рапса и условиях управления...

О разузтвании и осведомлении о делах веры и тому подобном... государю следует изучать дела веры, исполнять обычаи веры, чтить сунну учения пророка, а также чтить вероучителей, давая им хорошее жалованье из государственной казны-- бейт-ал-мал... Благодаря этому пороки, прихоти и ересь исчезнут из его государства, пресечется сама основа зла и беспокойства, укрепится положение правильных людей и искоренены будут смутьяны...

Торопиться надо с написанием книги, так как определено уже число для выступления войска. Дело всей его жизни здесь, и с весны готовил он поход на дейлемских батинитов. Как только может, противится этому Абу-л-Ганаим, понимающий свою ущербность. Коль состоится поход, то быть новому вазиру лишь свидетелем при том.

На все пойдет Абу-л-Ганаим, чтобы отговорить султана от похода, и есть уже сообщение, что от батинитов приезжали к нему люди. Эмирам и военачальникам-сю-баши гулянием в горы видится предстоящее. Но укрепились дейлемские батиниты, множатся их приверженцы, и семнадцать крепостей уже у них. Жители там в горах родом от тех, кто бежал при арийских царях после разгрома злокозненного Маздака. Был сей Маздак тоже из умствующих мобедов-огнепоклонников и пожелал всех уравнять в Эраншахре: благородных и низких, умных и глупых, праведных и неправедных. Тридцать лет длилось противозаконное правление маздакитов, так что развалилось от них государство. А когда наконец ногами вверх закопал их в землю справедливый Ануширван, то с женой Маздака, по имени Хурраме, убежали в горы уцелевшие маздакиты. Что ни век -- беспокойство из Дейлема для государства, и до сих пор носят там хурре-миты красные одежды. Ныне исповедующие учение-ба-тин исмаилиты из них, и один это мерзкий корень...

----

Сиасет-намэ, с. 44, 49, 61.

Так что дорого время, и о казиях, хатибах, мухтасибе или о делах амиля и шихне с раисом много писать ни к чему. Понятна их служба, а также необходимость контроля за их действиями. Важны лишь примеры, и тут достаточно рассказать о правосудии царей Эраншахра. В "Ден-намаке" говорится, что надлежит государю слезать с трона на то время, когда разбирается в суде на него жалоба. Судья без пристрастия определит, как положено по закону, и, коль оплошал государь, взыщет с него, как со всякого. Если же выяснится, что сам жалобщик имеет ложные притязания к властям, то положить его под слона, чтобы неповадно было прочим выискивать пороки в своем царе и государстве.

И все другие разъяснения, коих пять тысяч в этой книге, проникнуты такой же мудростью и пониманием отношений меж государством и рабами его. Впрочем, у любого из людей и мысли не должно явиться, что можно судиться с государством. Но обязана быть особая книга установлении, и там пусть будет золотыми буквами записано, что возможно такое.

О самом суде, коль он происходит, не следует оповещать многих людей, особенно когда дело идет о мятеже или измене. Если каждый день станут люди свободно слушать про это, то возникнет сомнение и неуверенность. К тому же и судья почувствует себя стесненным...

Однако важнее всего этого вера в государстве. От первых земных царств свидетельствует история мира, что невозможна власть без веры. Коль просто принуждать людей ко всякому, не указывая им на некую высшую цель, то вправе будет каждый избегать ярма. Но если говорить ежечасно, что их вера правая и лишь для ее утверждения делается все, то нет границ для правителя.

Вероучителем был одновременно государь при всех великих царствованиях прошлого. А крепче еще стояло государство, когда назывался он богом, ибо никто из людей не мог тогда усомниться в его непогрешимости. Так поступали цари Вавилона, фараоны в стране Миср, китайские фангфуры и цари Эраншахра.

Конечно, в новые времена, когда в мире 485 год хиджры 1, просветились люди и государи, развились науки, и в каждом городе есть книгохранилище, нельзя больше говорить о божественном происхождении правителя. Но о таланте его и мудрости, которые от бога, говорить можно и должно. Никак недопустимо, чтобы некий один в державе управлял людьми и имуществом, а кто-то другой олицетворял веру. Поэтому и дано определение Величайший Султан, а первая нисба его -- "Тень бога на Земле".

От веры все начинается, и потому не так опасен в государстве вор, кровосмеситель или разбойник, как уклоняющийся в вере. Хуже иноверца он, ибо на виду тот, и всегда можно отыскать его среди прочих. Но как выявишь такого, кто и сам будто бы почитает Пророка, а лишь излишне умствует и каждому его слову дает свое толкование. И получается, что все не так делается в государстве, как было завещано Пророком, а от этого мор, голод и градобитие.

Ведь и с батинитами дело вовсе не в потомках хезре-та Али. Тот был первый сподвижник Пророка, и можно бы оказать всем им почет, в том числе и от корня Ис-маила. Только не в этом их цель, а в разрушении державы. Потому и начинают со святынь, что в них опора земной власти. Разве не с того начали их братья-кар-маты в Ал-Ахсе, что утащили в свою пустыню из Мекки священный камень. Надвое раскололи они его, чтобы было проклятому вождю их Абу-Тахиру удобно ставить ноги, когда испражняется. А потом они принялись разрушать и государство, что строилось столетиями. К месту бы спросить их сейчас: избавились ли от искуса власти, и все ли сыты там среди них?