Искупление Дабира - Страница 31

Но если каждому необходим имам, то разве не должен быть главный имам у всего учения? Те старики, с которых оно начиналось, наивны и недальновидны. Из землепашцев-райятов и устадов базара они, и нет в них смелости и широты мысли. Между тем учение возникло не на пустом месте, а в веках зрели питающие его источники мудрости. Кому, как не ученому сайиду-на, разобраться в них и стать пророком в свою эпоху... Мировой Разум олицетворился в нем, и каждое слово его -- золотой слиток правды...

О предстоящем походе на Дейлем говорили далее они. Вселенский Гонитель давно уже задумал это, и хоть якобы ушел он от дел правления, послушен ему султан. Но как заноза в теле этот поход новому вазиру Абу-л-Ганаиму. К нему и надо находить пути.

Приходит решающий час. В жалкую куклу для тюрков давно уже превратился самозваный багдадский халиф, а сами узурпаторы-тюрки тайно и явно рвут друг друга на части. Эмиры крепко засели в своих владениях, полученных от султана лишь на время -- в икта, и не отдают больше их назад. Многие из них вовсе не являются к порогу Сельджуков, а те, что в Анатолии, Сирии и Кермане, сами уже называют себя султанами. В доме самого Малик-шаха распадается все, потому что от четырех жен его сыновья, и всякая из них имеет приверженцев в войске. Райяты же и люди рабада по всей земле противятся тюркам, и это тоже надо всячески использовать для торжества учения. Все пусть будет от тюрков:

голод, наводнения и болезни. А спасение -- от имама-учителя.

И нельзя поэтому, чтобы пришло сейчас в Дейлем султанское войско. Не готовы еще к защите недавно обретенные крепости в горах и не завершена великая чистка учения. Зато в будущем году станет несокрушима дейлемская твердыня...

Незамедлительно совершить предопределенное с Гонителем Правды потребовал дай Кийя, а также с тремя или четырьмя сановниками и надимами, чтобы ужас охватил всех при доме Сельджуков. Отныне отменяется обычай, что лишь в ответ на казнь фидаи положено убийство. К широким действиям переходит учение.

Когда же сказано ему было, что не ко времени это и нужно, чтобы подлинно виновных постигло возмездие, а не кто подвернется под нож, дай Кийя второй раз наклонился и посмотрел ему в лицо...

И тут пришел юноша-шагирд, чья ступень -- рафик. Смятение было в его красивых глазах. Женщину встретил он здесь среди гябров, которую привозил некогда в горы для них этот самый дай Кийя. Сомнение посетило его, и нет тяжелее греха.

Но великий дай Кийя ни о чем не спросил у него. Он лишь повернул в левую сторону перстень на своей руке, и это значило, что рафик переходит в его власть.

* ГЛАВА СЕДЬМАЯ *

I. ВАЗИР

О мушерифах и достатке их... Пусть дают полномочия на тайную слежку -ишраф -- тому, на кого можно вполне положиться. Это некое лицо пусть знает все о происходящем при дворе и сообщает, когда необходимо. От него должны быть направлены в каждый город, в каждую округу заместители, благоразумные и добросовестные, дабы тайно докладывать о том, что происходит из значительного и незначительного... Пусть то, что следует им за такие труды, щедро выдают из государственной казны -- Бейтл-ал-мал, чтобы не чувствовали они необходимости в вероломстве. Польза, которая произойдет от их верности, в десять, в сто раз окупит то, что дадут им..^

Как и следует, приступая к мушерифам, он еще раз оглядывает комнату, смотрит в окно. Таково место их в государстве, что никому не видны они, но каждого должны увидеть. И коль задумал кто-либо недоброе, то и мысли его чтобы сделались известны.

Государство -- это контроль. На всякое дело есть в нем люди, которые проверяют, так ли оно исполняется. Как ни отбирай достойного из достойных амиля, ка-зия -- судью, воинского начальника -- шихне, управляющего -раиса, следящего за порядком мухтасиба и прочих, все они при деньгах или власти. А сила этих вещей такова, что ломается хрупкий тростник целомудрия. Каждый из названных здесь имеет ежедневную возможность к лихоимству, а жалованье всегда недостаточно. Сколько ни меняй их, они быстро находят путь друг к другу и совместно получают прибыль. Посему мудрые правители издавна негласно допустили для них эту возможность получать свою часть. Но положены также и границы для их алчности. Для того и содержатся особые люди, проверяющие ежегодно отчетность и ведущие тайное и явное дознание от лица султана.

----

' Сиасет-намэ, с. 64.

Но если столь досконально проверяются деньги и имущество, то можно ли оставить без присмотра людские мысли и устремления? Уздечкой тут служит вера. Поскольку Величайший Султан одновременно тень бога на земле, то все замысленное против него -- безбожие, уклонение с правильного пути и плоховерие. Смысл особого сыска -- ишраф -- в том и состоит, чтобы обезопасить тело государя и его сановников. Вслух же следует объявлять о защите правоверия...

Итак, для постоянного оповещения обо всем, что случается в державе, должны быть в каждом месте сахиб-ха-бары -- "начальники новостей". В их ведении находятся сахиб-бериды -- "начальники почтовой службы". И если что-нибудь произойдет или ожидается, то сразу отправляется гонец. Открыто смотрят они за всем, слушают людские речи, прочитывают, что пишут люди из города в город, и составляют о том отчеты.

Но речь тут о другом. Наряду с явным ишрафом обязателен тайный. Пусть в каждом городе и округе, в диване, канцелярии и войске, в чорсу и странноприимном доме, в мечети и теккие -- пристанище для странствующих суфиев, кругом, где собираются люди, всегда будет незаметно среди них мушериф. Не только пусть выявляет, готовится ли некое злодейство в отношении особы государя или ведутся разговоры, подрывающие его авторитет, но и сам говорит с ними о том же. А потом сообщает о виновных, коих следует хватать и беспощадно подвешивать к столбам как врагов веры.